209-й годовщине со Дня рождения А.С.Пушкина посвящается! - 3 Июня 2008 - Бравые Тормозки и 403 Рота "Альфа" и "Феникс"

-Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна?!! - неожиданно гаркнул Саша в ухо Арине Родионовне.
Старушка от неожиданности подскочила и стукнулась головой о подоконник.
- Блядь, Сашка! - заорала она. - Я тебя прибью один раз за шуточки такие!
- Гагага! - весело засмеялся довольный Саша. - А че ты спишь весь день? Давай ебн... эээ... Выпьем с горя, - поправился он.
- Где же кружка? - язвительно подъебала Арина Родионовна, держась за вскочившую шишку.
- В смысле?
- Я к тому, что выжрал ты вчера все. Я говорила - оставь на утро. Куда там...
- Что, вообще ни капли не осталось? - ошарашено спросил Пушкин.
- Ни капельки, - отчеканила старушка. - Да и вообще вязать тебе надо. Ты посмотри, чего ты пишешь вообще.
- А чего я пишу? - угрюмо буркнул поэт.
- А того… - наставительно отрезала Арина, - Сдурел совсем. Из редакции уже три раза звонили, интересовались, где ты дурь такую берешь.
- Это они о "Лукоморье" и "Царе Салтане"? - грустно спросил Саша.
- О нем, родимом, - ухмыльнулась няня, - "Избушка там на... курьих ножках".. Это же ж додуматься еще надо...
- Ой, ну, не подъебывай, - поморщился Пушкин. - Надо же было неведомые дорожки срифмовать с чем-то. Дорожки-ножки. Ножки-куриные. Вот и все.
- Да, пиздец, - хохотнула Арина Родионовна. - Поэт! Тебя же дети в школе учить будут! Они же не уснут ночью, избушку представляя… Дальше. - Арина уселась поудобнее. - Сколько у тебя "Витязей прекрасных" из моря выходит?
- Тридцать, - буркнул Саша.
- Ага. - удовлетворенно кивнула няня. - А в сказке сколько?
- А сколько там? - поднял голову Пушкин.
- Тридцать три Богатыря! - отчеканила няня. - Они у тебя размножаются там, что ли?
Саша, опустив голову, молчал.
- А в чешуе они у тебя почему? - допытывалась Арина. - Ты себе вообще эту картину визуально представить можешь? Чего они у тебя вообще в море делали?
- Что хотели, то и делали. - огрызнулся Пушкин. - Жили они там.
- Жи-или. - Передразнила няня. - Хуево им там жилось, наверное. Они чемпионы по задерживанию дыхания, ага?
- Да что ты привязалась? - обиделся Саша. - Это же сказка. Сказ-ка! Вот и выходят из моря они. По сюжету.
- По какому такому сюжету??! – изумилась Арина Родионовна. - Это же ж вообще не сказка, а пиздец какой-то! Ладно, закатали в бочку "неведому зверушку"... Допустим! - Хотя это уже само по себе абсурд. - Арина фыркнула, - Детская сказочка блин. "Закатали в бочку и в окиян столкнули"! Ебануться. Хорошо хоть не подожгли и Шпагами на попротыкивали.
- Ась? - вскинулся Пушкин.
- Херась! - осадила няня. - Не надо. Едем дальше по сюжету. - Арина Родионовна, кряхтя, поднялась и начала расхаживать по комнате. - Приплыл, значит, на остров царь Гвидон... Вот ты, Сашенька, поэт. - няня остановилась и посмотрела на Сашу.
- Ну, поэт… - угрюмо откликнулся Саша. - И чего?
- Так вот и скажи мне, поэт, - Арина гыкнула – Первую, на ум приходящую, рифму к имени собственному "Гвидон". А?!
Пушкин угрюмо замолчал.
- Не уж-то, "Поклон"? - Язвительно поинтересовалась няня. - А чего ты его сразу Груздецом не назвал? "Вот вам пишет прынц Груздец: Скоро, царь, тебе..."
- Ну, няня… - заныл Саша. – Ну, написалось сдуру так… Ну, чего мне теперь, всю сказку переписывать?!
- Не сдуру, - наставительно сказала няня, - А с перепоя. Едем дальше. - няня поправила очки, - Белка…
- Ня-яянь... - заныл Александр сергеевич.
- Это уже белочка, Товарищи! - Продекламировала Арина Родионовна. - Ты мне скажи, горе ты мое луковое, что это за фантазия больная?! У тебя же в сказке, как в жизни твоей непутевой: неделю нормально все, потом, хоп! - и белочка.
Пушкин угрюмо молчал.
- Ну и баба-лебедь твоя редакцию добила окончательно.
- Ну а с ней-то что не так??! - изумленно вскинулся Саша. - Так красиво подвел к концу интригу.
- Да, охренеть, какая красота! - Арина Родионовна хихикнула, - Ты хоть перечитал, что ты накалякал там? - няня успокоилась, сделала проникновенное лицо и продекламировала: - "Знай, Близка судьба твоя. Ведь царевна это Ты!" - Арина не сдержалась и заржала уже в полный голос.
- Ой, бляяя... - Саша взялся за голову руками, - Исправить забыл. Дохохмили, - он злобно зыркнул на няню, - А сказать, никак было, не?
- А перечитывать надо, прежде чем отправлять, - наставительно сказала Арина Родионовна. – Ну, и последнее… - старушка окончательно успокоилась и посмотрела Саше в глаза, - Сааш…
- Ась? - буркнул Пушкин.
- Ты в зоопарке был когда-нибудь?
- Ну, был. - Саша недоуменно глянул на няню. - И что?
- А ты павлина видел там? - еще более проникновенно спросила няня.
- Видел, - еще не понимая, ответил поэт. - а какое это собственно имеет...
- А какая у него походка, ты видел? - в голосе няни появились злорадные нотки, - "...А сама-то величава… Выступает Будто Пава!..." - То есть, как курица беременная, ага? - подытожила Арина Родионовна, - Реально - королева.
Александр Сергеевич застонал и рванулся к дверям.
- Куда ты, Саш? - участливо спросила няня.
- Срочно... Отзывать... Нафиг... Такое... Бежим!.. - бессвязно выкрикивал Пушкин, дергая дверную ручку.
Арина Родионовна не спеша встала, подошла к Саше и мягко взяла за рукав. - Поздно, Сашуль, - няня мягко улыбнулась, - Завтра в магазинах города!..
Александр Сергеевич замер и начал судорожно хватать воздух.
- Страна должна знать своих героев в лицо, Александр Сергеевич, - няня гыгыкнула, - Идем уже. Выпьем с горя.
- А кру...
- Да, оставила я, оставила, - весело отмахнулась няня, - знала же ж, что надо будет. Идем уже. Памятник ты мой, нерукотворный...