Максим бежал па гораду. За ним гнались его жена и лубовниццо. Они кричали са всей мочи, что он падлец, изменщик и сволатчь. В иво галаве настойчиво бились ниибаццо навязчивыйе мысле: где же он так спалился, как эти стервы снюхались и что будет, если они его догонят? Дамочки были настроены решительно. Куй вам, не дагоните – падумал Макс еще прибавил. Люди недоуменно оборачивались на бегущую компанию. Кто улыбалсо, кто сачуйствинно сматрел, кто асуждал, но все, дружно папукивайа, не вмешывались – дамачки магли и атпиздеть. Тем болийе, что у жыны в руках была бита, а лубовницца нислась, пачимута, с краскаме (синийа и зильонайа) и кистачкай.
Макс выбежал в лесопаркавую зону. Сдесь было больше места для различных маневров - можно была спрятаццо, притварившись растительнастью, а можна была прадалжать бек с припятствийами. Он выбрал втаройе.
После пити минут скитаний па парку, какой-та паганый куст, типа дерева, вытинул корень и Макс упал. Не проста упал, а так йобнулся, што палители искры из глас. Тут иво и залавили.
Так Макса не бил еще никто. Это было страшнайе месиво. Жына мачила иво битай, лубовниццо нагаме, аккуратна придержывая киcть и краске. Ептыть, падумал он. Так вот ты какой – канец жызни.