Отец в костюме, в очках, в начищенных ботинках забирает сына из
детского садика. Воспитательница Марья Павловна, едва скрывая
негодование, по поводу поведения ребёнка, пытается, по всей видимости,
культурному человеку, в соответствующей форме изложить происшедшее:
- Ваш сын, весьма изыскан в выражениях при общении с взрослыми. Во время
обеда он наотрез отказался принимать пищу. Я не могла допустить, чтобы
ребёнок остался голодным. Пришлось уговаривать, в результате чего
получила поразительно неожиданный ответ: что на одном интересном месте,
ну…, точнее на части тела из трёх букв он видел эти макароны. Отец, пытаясь догадаться, о чём идёт речь, стал переспрашивать: - На лбу?.... На ухе?....
- Нет, - немного смутившись, прервала она, - но последнее слово, как-то
созвучно с этим. Далее ваш сыночек предложил, что бы я сама себе
засунула котлету. Как бы это объяснить? В себя. Ну, Вы поняли, куда? Отец с удивлением, непонимающе покачал головой: - В рот?
Марья Павловна повернула голову за плечо и, многозначительно опустив
взгляд куда-то вниз, переспросила: - Теперь понятно? -не дождавшись
ответа, продолжила, выдавливая из себя последние остатки самообладания, - В среднюю часть тела, - и добавила, - Сзади. Отец в недоумении: - Там же рта нет.
- Короче, - с облегчением выдохнула Марья Павловна, - перевожу для
тупых, безмозглых долбо@бов: На @ую я видела Вашего распи@дяя, как он
изволил выразиться о макаронах и засуньте своего отпрыска себе в @опу,
как было сказано о котлете. Отец с нескрываемым ошеломлением,
судорожно накинул на ребёнка его курточку и заторопился к выходу.
Вдогонку им посыпались обильные пожелания, украшенные изощрёнными
нецензурными выражениями, которые можно было понять, как: «счастливого
пути», естественно на повышенных тонах, переходящих в неистовый крик.
В дверях сын обернулся, лукаво подмигнув Марье Павловне, выдирающей из
своей головы клочья волос, и, с присущей ему детской непосредственностью
произнёс: - А котлетку-то можно было уже давно вытащить…
|