Как же замечательно начался сегодняшний день. Сижу, завтракаю, за окном
солнечно, пока ещё не жарко. Хочется бросить всё и всех, пойти в лес,
найти там большую зелёную поляну, упасть в траву, зажмурится и так весь
день пролежать.
- Андрееей, - послышался сонный голосок, из спальни.
- Да, любимая.
- Иди, пожалуйста, сюда.
Встаю, а в моей голове тысяча маленьких человечков в одинаковых
костюмах закрашивают синей краской мою полянку с высокой сочной травой.
Захожу в спальню, а там любимая моя перед зеркалом вертится.
- Андрей, вот скажи мне, почему люди вот именно такие, какие они есть?
Представь себе, если б мы были, например, похожи на какое-нибудь
красивое животное. Кошку, например, - говорит она и выгибается так
соблазнительно.
Намёк понят, не тупой, подхожу сзади, обнимаю, а она - оп, и выпорхнула из рук. И обратно к зеркалу.
- Я же серьёзно, Андрей, ну посмотри на себя, на кого ты похож? Не
хватает в тебе, чего-то, знаешь, животного, первозданного! – и смотрит
на меня так оценивающе. А я начинаю реально заводится, но молчу, жду
продолжения.
- Милый, а я похожа на кошку? - Милая... - Да? - Ты е@анутая, - милая перестаёт кривляться перед зеркалом и взглядом ищет что-нибудь метательное.
- Хотя нет, - я с размаха падаю в кресло и устраиваюсь удобнее, - это было бы интересно. Вот тебе, когда трахаться хочется, что ты делаешь?
Её глаза уже блестят, скоро, очень скоро плотину прорвёт, и хлынет нескончаемый поток слёз.
- Правильно, ты говоришь, мне, Андрею, мать меня так, что хочется! А кошки, что они делают? Да, они падают на землю и орут, вопят. Я уже вижу тебя идущей по супермаркету с тележкой, набитой вискасом. А тут вдруг - бах, и приступ ебливости нападает. И ты что? Правильно, падаешь на землю и начинаешь орать. Орать дико, затем вскакиваешь и трёшься промежностью обо всё, что попадётся на пути, пока тебя в срочном порядке кто-то не спасёт. Красота.
О, начались всхлипывания.
- Скажи мне, любимая, ну, кто бросит такую кошечку в беде? Никто! И, побросав свои вещи, мы, то есть мужчины, бросимся тебя спасать. И спасём! Я бы, например, несколько раз спас. А потом в дружинники записался бы, любимая. Чтоб, не дай бог, хоть одна кошечка не осталась не вые…анной, прости. Представляешь?
- Ну, перестань, Андрей, - теперь она уселась на кровать, слёзы уже текут ручьём, губы надуты, смотрит из-под лба.
- Я начинаю с тобой полностью соглашаться. Ну, зачем, скажи мне, зачем, все эти ухаживания, растраты, нервы, ссоры? Услышал вопль желания, дай бог, первым добежал и всё. Вот ты жалуешься, что я не люблю по улице погулять, а так бы очень даже полюбил. Да я и не уходил бы с этой улицы. Да, это ведь коты тупые, ходят территорию метят. А мы - нет, нас бог разумом наделил. Ой, прости, милая, я сейчас не про тебя говорю. Так вот, у нас было бы просто, нассал на коврик под дверью, и всем всё понятно - тут живу я. Ты, моя любимая, не на кошку похожа, а на инфузорию туфельку.
- Да? А что это? А она красивая, эта туфелька? – в глазах моей милой девочки появился лучик надежды, и заплаканное личико озарилось красивой улыбкой, зря я, наверное, так...
- Очень! И хватит плакать, давай собирайся, поедем к доисторическим животным - к птеродактилям… - Куда? - К мамочке твоей, любимая моя.
|